Этюд № 389. Директор музея.
Слева - врач, офицер SS Fritz Klein. Справа - директор Военного музея Hellar Lill. Слева пронумерованы не участники марафонского забега, а подсудимые. Доктор плохо кончил на финише. Некогда уважаемый человек был приговорен к смертной казни.
Персонаж под номером 2, убивал людей, подводя под свои деяния мировоззрение нацизма. «Вырезал» неполноценных в расовом отношении, как гангренозный аппендикс. Тот, что позирует на фоне танка, - тоже уважаемый человек. Он пытается убить нашу память о тех событиях. Он тоже подводит под свои деяния идеологическую базу. Распираемый от собственной значимости, он убеждает нас, что надо убрать из общественного пространства все напоминающее о прошлом. Стереть в нашей памяти любые воспоминание о событиях 80-летней давности.
Hellar Lill чем-то напоминает двоечника, стирающего двойки в дневнике. Директор музея руководит процессом уничтожения «плохих» оценок. Под его патронажем выдирают экскаватором целые страницы из истории. Сносят их под корень. Перетаскивают подальше от глаз людских памятники павшим воинам. Перепрятывают кости и черепа тех, кто сложил свои головы, освобождая Эстонию от страдающих чистотой арийской расы Fritzев.
Для чего нужен музей? Чтобы сберечь объекты, созданные человеком и имеющие определенную культурную и историческую ценность. Сохранить их для будущих поколений. Вот ключевая задача, ради которой и существует музей. Что делают работники Военного музея? Глумятся над прошлым, сваливая экспонаты музея в кучу, где то на заднем дворе. Уничтожают экспонаты музея под снегом и дождем.
Зачем нам такой музей? Заглянул на сайт этой конторы. Полюбовался на улыбающихся подчиненных härra Lillя, коих порядка 20 человек. Добавьте к ним до кучи технических работников. Зачем кормить эту армию музейных работников, уничтожающих историю своей страны?
Они не ведают, что творят. Сбросили с пьедестала памятник скорбящей матери. Чем и кому она могла помешать? Для меня это символ скорби. Символ, не имеющий национальности. Щемит сердце при виде матери, потерявшей своего ребенка. Для любого человека, находящегося в здравом уме и рассудке, не имеет никакого значения, был ли он белый, или черный, украинец, русский, еврей, немец, эстонец …. . Для местных, зациклившихся на сносе памятников, это имеет значение. Связать эту ненавистную мать и повалить в бурьян. Пусть валяется в грязи и снегу.
Прежде чем вписать новое имя в книгу Судеб, открываю бортовой журнал нашей планеты. Набираю имя персоны и читаю, что есть на него в архиве. Признаться подивил меня Хеллар Лилл. Его слова плохо стыкуются между собой. Судите сами:
28.09.2022 в деревне Вийратси начались раскопки братской могилы. Останков оказалось гораздо больше, чем предполагалось ранее. По словам Лилля, на советском памятнике значилось, что в могиле похоронено только шесть человек, но в ходе раскопок обнаружены останки уже более сотни солдат. „Трудно предсказать, сколько их там. Их может быть несколько сотен, - сказал он, добавив, что павшие похоронены в могиле плотными рядами. - Они лежат там в несколько слоев“.
25.04.2025 тот же господин уверяет нас, что нашли 3700 останков, что в десятки – сотни раз меньше, чем указано в материалах советских военных комиссариатов. Не прошло и трех лет, а из уст директора музея звучит уже диаметрально противоположное утверждение. Что послужило тому причиной, могу только предполагать.
Например - в 2022 году ему хотелось показать, какие они молодцы. Объем работы в десятки - сотни раз превысил предполагаемые. Что дает основание ходатайствовать об увеличении финансирования. Старшие товарищи денег добавили, но поправили, поскольку такие факты идут вразрез с генеральной линией партии власти. Вот и запел директор совсем другую песню, лаская слух, сидящим наверху.
Нам не впервой переписывать историю, подтасовывая факты, исправляя цифры и преподнося их в нужном ключе. По данным раскопок на территории Эстонии всего-то погибло 3700 воинов. Если дело по искажению истории пойдет и дальше такими темпами, то через десяток лет обнаружат и того меньше в десятки-сотни раз. Окажется, что в лихую годину погибло всего ничего, да и те «оккупанты».
Может я и не прав в своих предположениях, но нет никакого доверия словам директора музея. Гораздо больше доверия вызывают донесения о безвозвратных потерях:
Предлагаю штат Военного музея распустить, а сам музей переименовать в комитет по уничтожению исторической памяти эстонского народа. Директора музея привлечь к ответственности за необеспечение сохранности музейных фондов. Инкриминировать ему также растрату казенных средств и недобросовестно выполненную работу. Плохо копали. Надо копать глубже, härra Lill. Так сказать расширить и углубить раскопки. Перекопать всю Эстонию, а затем посадить картошку. Хоть какой толк будет от вашей деятельности.
24.05.2025.
Слева - врач, офицер SS Fritz Klein. Справа - директор Военного музея Hellar Lill. Слева пронумерованы не участники марафонского забега, а подсудимые. Доктор плохо кончил на финише. Некогда уважаемый человек был приговорен к смертной казни.
Персонаж под номером 2, убивал людей, подводя под свои деяния мировоззрение нацизма. «Вырезал» неполноценных в расовом отношении, как гангренозный аппендикс. Тот, что позирует на фоне танка, - тоже уважаемый человек. Он пытается убить нашу память о тех событиях. Он тоже подводит под свои деяния идеологическую базу. Распираемый от собственной значимости, он убеждает нас, что надо убрать из общественного пространства все напоминающее о прошлом. Стереть в нашей памяти любые воспоминание о событиях 80-летней давности.
Hellar Lill чем-то напоминает двоечника, стирающего двойки в дневнике. Директор музея руководит процессом уничтожения «плохих» оценок. Под его патронажем выдирают экскаватором целые страницы из истории. Сносят их под корень. Перетаскивают подальше от глаз людских памятники павшим воинам. Перепрятывают кости и черепа тех, кто сложил свои головы, освобождая Эстонию от страдающих чистотой арийской расы Fritzев.
Для чего нужен музей? Чтобы сберечь объекты, созданные человеком и имеющие определенную культурную и историческую ценность. Сохранить их для будущих поколений. Вот ключевая задача, ради которой и существует музей. Что делают работники Военного музея? Глумятся над прошлым, сваливая экспонаты музея в кучу, где то на заднем дворе. Уничтожают экспонаты музея под снегом и дождем.
Зачем нам такой музей? Заглянул на сайт этой конторы. Полюбовался на улыбающихся подчиненных härra Lillя, коих порядка 20 человек. Добавьте к ним до кучи технических работников. Зачем кормить эту армию музейных работников, уничтожающих историю своей страны?
Они не ведают, что творят. Сбросили с пьедестала памятник скорбящей матери. Чем и кому она могла помешать? Для меня это символ скорби. Символ, не имеющий национальности. Щемит сердце при виде матери, потерявшей своего ребенка. Для любого человека, находящегося в здравом уме и рассудке, не имеет никакого значения, был ли он белый, или черный, украинец, русский, еврей, немец, эстонец …. . Для местных, зациклившихся на сносе памятников, это имеет значение. Связать эту ненавистную мать и повалить в бурьян. Пусть валяется в грязи и снегу.
Прежде чем вписать новое имя в книгу Судеб, открываю бортовой журнал нашей планеты. Набираю имя персоны и читаю, что есть на него в архиве. Признаться подивил меня Хеллар Лилл. Его слова плохо стыкуются между собой. Судите сами:
28.09.2022 в деревне Вийратси начались раскопки братской могилы. Останков оказалось гораздо больше, чем предполагалось ранее. По словам Лилля, на советском памятнике значилось, что в могиле похоронено только шесть человек, но в ходе раскопок обнаружены останки уже более сотни солдат. „Трудно предсказать, сколько их там. Их может быть несколько сотен, - сказал он, добавив, что павшие похоронены в могиле плотными рядами. - Они лежат там в несколько слоев“.
25.04.2025 тот же господин уверяет нас, что нашли 3700 останков, что в десятки – сотни раз меньше, чем указано в материалах советских военных комиссариатов. Не прошло и трех лет, а из уст директора музея звучит уже диаметрально противоположное утверждение. Что послужило тому причиной, могу только предполагать.
Например - в 2022 году ему хотелось показать, какие они молодцы. Объем работы в десятки - сотни раз превысил предполагаемые. Что дает основание ходатайствовать об увеличении финансирования. Старшие товарищи денег добавили, но поправили, поскольку такие факты идут вразрез с генеральной линией партии власти. Вот и запел директор совсем другую песню, лаская слух, сидящим наверху.
Нам не впервой переписывать историю, подтасовывая факты, исправляя цифры и преподнося их в нужном ключе. По данным раскопок на территории Эстонии всего-то погибло 3700 воинов. Если дело по искажению истории пойдет и дальше такими темпами, то через десяток лет обнаружат и того меньше в десятки-сотни раз. Окажется, что в лихую годину погибло всего ничего, да и те «оккупанты».
Может я и не прав в своих предположениях, но нет никакого доверия словам директора музея. Гораздо больше доверия вызывают донесения о безвозвратных потерях:
Предлагаю штат Военного музея распустить, а сам музей переименовать в комитет по уничтожению исторической памяти эстонского народа. Директора музея привлечь к ответственности за необеспечение сохранности музейных фондов. Инкриминировать ему также растрату казенных средств и недобросовестно выполненную работу. Плохо копали. Надо копать глубже, härra Lill. Так сказать расширить и углубить раскопки. Перекопать всю Эстонию, а затем посадить картошку. Хоть какой толк будет от вашей деятельности.
24.05.2025.